Кен - Страница 43

— Ах, милочка, я всегда радовалась тому, как моя дочь умеет подбирать прислугу! Я тоже упомянула в завещании своего дворецкого… Что с вами, милочка?

— Ничего, — с трудом выдавила из себя Ксения. Вот, значит, кто она такая для этой дамы! Может, это правда? Но она, Ксения, ни к кому не нанималась!

— Милочка, вы оглохли? Я хотела сказать, что не собираюсь оспаривать завещания моей дочери. Если только синьор Ламанчини…

— Но он же так богат! — удивилась Ксения.

— Именно поэтому. Мой покойный муж оставил дочери целое состояние. Я, конечно, сумела устроить свою жизнь так, чтобы ни в чем не нуждаться. И мне хотелось бы, чтобы Николай в гробу перевернулся, узнав, кому достанутся его деньги, — прислуге.

Последняя фраза была не из репертуара светской дамы, но Элеонора Станиславовна сказала ее со вкусом. К покойному господину Князеву она испытывала легкое презрение. Тот составил на дочь дарственную, ничего не сказав об этом жене. Завещал ей единолично и недвижимость, и деньги на счетах. Хотел поставить мать в полную зависимость от дочери. А та, не долго думая, вновь вышла замуж. Да еще как удачно! Поэтому Элеоноре Станиславовне было чуть-чуть смешно. Она и улыбнулась тонко испуганной девушке:

— Хорошему юристу не составит проблемы оспорить всю эту чепуху. Я имею в виду завещание Евгении. А вы, милочка, слишком слабы, чтобы с нами судиться. Но я поговорю с синьором Ламанчини. А насчет этого молодого человека…

Ксения так и не успела понять, кого имела в виду дама: Германа? Анатолия Воробьева? Того третьего, который все-таки пришел на кладбище? Или совсем не их? Зазвонил телефон, а Элеонора Станиславовна, естественно, не собиралась снимать трубку.

РОВНО

Ксения вздохнула с облегчением, потому что это был всего-навсего Генка. Но почему у него такой мертвый голос?

— Черри.

— Генка, что случилось? Да говори же наконец!

— Лидуша разбила машину.

— Она жива?!

— Да.

— А… Ребенок?

— Откуда ты знаешь? Про то, что Лидуша беременна?

Ксения вздохнула с облегчением. Если говорит в настоящем времени, значит, с ребенком все в порядке. Женщины должны донашивать своих детей. Теперь Ксения это знала.

— Генка, слава богу, что с ними все хорошо! А машина… Новую купите.

— Да черт с ней, с этой «девяткой»! Лидуша разбила не только свою машину, ты понимаешь?!! Если бы она разбила свою!!

— Генка, она в кого-то въехала? — сообразила наконец Ксения.

— В кого-то! Это мягко сказано! Новая «тойота», прямо из салона. Последняя модель. Крутой мужик купил своей бабенке. А та обрадовалась и поехала кататься. Две бабы друг друга не поняли, и…

— Ты же говорил, что она отлично водит машину, Генка? Значит, это не она виновата?

— Какая разница? Уже сделали так, что она. Если «девятка» въезжает в крутую «тойоту», а из той выходит размалеванная девица и по мобильнику вызывает своего крутого дружка…

Ксения услышала в его голосе дрожь. И не удержалась:

— А ты?

— Я узнал об этом только через два часа. Протокол уже составили. Лидуша виновата.

— И сильно она помяла чужую машину?

— «Японки» — они мягкие. Да и наши «Жигули» тоже. Как только обе девушки отделались синяками, остается удивляться. Но зад и перед у «тойоты» сильно помяты. Наша машина восстановлению вообще не подлежит, весь перед всмятку, да и черт с ней! Никогда она больше за руль не сядет! Никогда!

— Не кричи так, у меня перепонка в ухе лопнет! Я слышу. Так ее надо починить?

— Если бы! Та баба требует, чтобы ей пригнали новую машину, тоже из салона. Мол, у битой вид уже не тот.

— Да сейчас так умеют делать…

— Ты мне это говоришь?!

— И что теперь, Генка?

— Надо выкупить у нее разбитую машину по цене новой. Из салона.

— Боже мой! Сколько же она стоит?!

— Побольше, чем наша с Лидушей малогабаритная однокомнатная квартира. Даже если мы ее продадим, денег все равно не хватит.

— А если не платить?

— Ты соображаешь, что говоришь? Даже если меня убьют за долги, Лидуше это не поможет. И мы где-то должны жить, если продадим все-таки свою квартиру.

— Нет-нет! С ума сошел? Можно занять денег.

— А отдавать чем? — спросил Генка, и по его голосу Ксения все поняла. Он позвонил ей, потому что больше некому. Как тогда, несколько лет назад, когда она сама позвонила лучшей подруге Жене Князевой. — Чем отдавать? Я только что купил эту самую квартиру на то, что успел скопить за три года. Три года!

— Генка, ты хочешь у меня занять денег? Но у меня их нет.

— У Женьки нет денег?

— Но это же не мое! И мне никто не даст такую сумму с ее банковского счета. Что я говорю! Вообще никакой не дадут! А сколько надо? — спохватилась она.

— Тридцать… штук баксов. Сколько денег на ее счету?

— Генка, я не знаю, честное слово!

— А нас сколько?

— Ну, я, ты… И еще четверо.

— Почему не пять?

— Он говорит, что ничего не надо.

Генка даже не стал уточнять, кто именно говорит. Ксения поняла, что он потрясен случившимся. Еще два дня назад все было просто отлично. А теперь ему не позавидуешь. И Генка мужчина, не то что ее бывший. Генка считает, что это его проблема: найти деньги. И он их найдет. Ксения услышала напряженное:

— Все понятно. Но я могу рассчитывать на эти деньги?

— Ты хочешь, чтобы я…

— Слушай, Черри, я найду, у кого занять. Под проценты. Мне дадут, потому что мое слово еще чего-то стоит в этом мире. Я учу играть в теннис богатых людей. И они знают, что если Геннадий Рюмин сказал, то… Но после Женьки я никому и никогда не хотел быть обязанным, понимаешь? Я не хочу больше ни в какое рабство. Поэтому мне нужны эти деньги.